Радослава ищет: Царевича Быстрицы
Радомир Быстрицкий

ЧЕЛОВЕК, 24 ГОДА
царевич и великий княжич Быстрицы, Серебряный Княжич, брат-близнец

КОНЦЕПЦИЯ

Радомир - младший из двойняшек; и притом, что мне хотелось бы оставить максимум свободы потенциальному игроку, единственное, что не  подлежит смене это факт доверительных отношений с сестрой. На начало игры Радослава с братом - отражение и продолжение друг друга, две части одного целого, идеальный тандем, действующий сообща. Измениться это вполне может, но давайте это тогда отыграем)

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Отец их был младшим братом и соправителем нынешнего кесаря: старший брат его с малых лет проявлял признаки душевного и физического нездоровья, и после короткого, но ожесточенного препирательства, князьями было решено, что престо займут оба царевича. Фактически Быстрицей управлял лишь отец двойняшек - он успел проявить себя как умелый реформатор, прежде чем трагический случай на охоте оборвал его жизнь. Поговаривают, что случайность была неслучайна, но в тот момент близнецы в любом случае были слишком малы, чтобы что-то предпринять: на какое-то время они сделались разменной монетой в политической игре, завершившейся победой партии верных их отцу людей. Под их давлением Радослава и Радомир были объявлены наследниками быстрийского престола: вероятность появления наследников у их дядюшки падала год от года, а душевное здоровье его делалось все более хрупким, и постепенно подрастающие двойняшки оттеснили его от власти, превратив в исключитено номинального правителя.

Пережитые трудности, тем не менее, наложили отпечаток на характер обоих: выросшие в крайне нестабильной обстановке придворных интриг, всецело доверять близнецы привыкли только друг другу и сила их в первую очередь в единстве и верности общим интересам. Радослава готова ради брата на все, и знает наверняка, что тот отплатит тем же.

Имя можно сменить на любое другое славянозвучащее, но будет симпатично, если оно останется созвучным имени сестры; как и сестра - маг, и тут тоже будет если выбранная им Сфера магии будет как-то дополнять сестринскую. Скажем, Сфера Флоры (как парная к Сфере Зверя, которой владеет Радослава). В целом очень здорово было бы отыграть их дуальность - золото и серебро, луна и солнце, брат и сестра)

СЮЖЕТНЫЕ ПЛАНЫ

Планов море на самом деле: в свете ослабления императорской власти Быстрица задумывается о независимости, но единодушного мнения среди князей нет - часть из них желает остаться в составе империи, часть поддерживает идею отсоединения, а некоторые и вовсе говорят о союзе с давним противником, Норской. Княжна с братом в данный момент находятся в империи с целью людей посмотреть, себя показать и выбрать нашего кандидата (кто интереснее предложение выдвинет), а к каким выводам придут по итогам великого посольства - приходите и сыграем)
Кроме всего прочего, Быстрице в последние годы особенно докучают чудовища, активизировавшиеся из-за расширения разлома - надо искать поддержку в решении этой проблемы - а сверх того внутри кесарии неспокойно: не все довольны правлением двойняшек, и некоторые полагают, что им стоит разделить участь покойного батюшки. С этим тоже нужно что-то делать)
Ну и конечно семейные отношения в избытке.
Очень жду брата)

Царский Чародей
Вацлав Вересень ("Кащей")

Человек, 40+
Придворный чародей, путешественник, исследователь

КОНЦЕПТ

Я предавал, я был собой изранен,
Я создал и нарушил столько правил,
Я чуть не умер, но потом не умер.
Должно быть, я несмертен, как Кащей

Седьмому сыну седьмого сына на роду написано быть чародеем — так верят суеверные быстрийцы. Правда ли, нет ли, но в случае Вацлава примета сработала безупречно: младший сын господаря, он обречен был на печальный удел вотчинника без вотчины, однако сами боги будто бы вмешались в судьбу его, наделив недюжинным магическим даром и несравненным упорством к его освоению. В поисках чародейской премудрости объездил полсвета: гостил и в Шияре, у волхвов тамошних, и у альвских чародеев побывал; на руины дивился древние, да чудес повидал однако же все одно — в Быстрицу вернулся, да поселился в стороне ото всех, в чародейские изыскания погрузившись. Странствия свои, однако, описал кропотливо да затейно, и сочинение это сделалось в Быстрице весьма популярно среди людей грамотных, а автор его — почитаем да известен, оттого когда у Вышеградских близнецов дар чародейский обнаружился, был призван наставлять их в колдовском деле. С тех пор при их дворе находится — сказывают, будто бы предлагали ему ни раз царским чародеем сделаться, да он отказывался, не желая от изысканий своих надолго отвлекаться. После безвременной кончины последней царской чародейки, впрочем, согласился, скрепя сердце, однако на том условии, что оставит должность, едва царевна подберет более подходящего кандидата.
Это и к лучшему, быть может, ибо неуживчив Вацлав до крайности — характером обладает насмешливым да скверным, на язык остер и меры не знает — не всякому по душе, оттого чародея скорее терпят, чем привечают, а тому словно бы и все равно. Сказки про него ходят одна страшнее другой: что бесам душу он продал за знания запретные; что у альвов бессмертие украл; что жены у него нет, оттого что невест своих всех душит, дабы красу и юность их похитить. Выглядит и впрямь диво как юно для лет своих, спору нет, за что Кащеем ("некромантом") и был прозван, однако же в действительности на смерть не ворожит; скрытность же Вацлава да любовь его к уединению еще пищи слухам подкидывает — вотчина его в Чернолесье лежит, меж трясин да чащоб, немудрено, что простой люд сказки складывает. Особливо Вацлава Вороний Сын не жалует: родом чародей их Садовского удела, известного рассадника смуты, оттого веры ему мало, однако же верность его никогда под сомнение не ставилась, а сам он на упреки отвечает зло да холодно.
Наставлял княжну Радославу в ворожбе, сам — искусный чародей, владеющий Сферами Искажения и Плоти.

ДЕТАЛИ

Колодки и колодцы, дым и пепел.
О боги, кто придумал столько смерти,
Друзья? Я помню их я ел на ужин,
И дальше, дальше будет только хуже,
Не мой удел – уснуть на ложе стрел

Все нижеследующее можно спокойно менять и переписывать, это лишь вариант концепта, но по задумке Вацлав не просто так сторонится людей и упрямо отказывался от должности царского чародея, покуда его не поставили перед фактом: некое знание, до коих он охоч, Кащей нашел себе на беду, и с тех пор или одержим, или проклят; ввиду временного ограничения на прием одержимых, скорее второе. Из всей тщательно отобранной свиты царевичей — самый будто бы себе на уме, имеет скрытые мотивы на все и не спешит ими делиться; царевна, тем не менее, ему доверят полностью, быть может — себе на беду, тут уж приходите и поглядим. Семья его и впрямь в оппозиции к близнецам, однако отношения с "чернокнижником", а сверх того отступником, они давно порвали и не поддерживают — насколько этот факт Вацлава тяготит, вам на откуп — однако же репутацию ему это портит изрядно, да и родичи вполне могут явиться восстанавливать утраченное, не без умысла, естественно.
Исследования, им проводимые, тем не менее мрачны и недобры, оттого держит он их в тайне даже от царевичей.

ЧТО ИГРАТЬ

Желаю флэшбеки отыгрывать, да сюжет Быстрицы складывать — есть у нее, матушки, ряд проблем, требующих скорого решения; Вацлав не так мобилен, как Милька, но в силу исследовательского прошлого тоже может быть послан как угодно далеко и надолго. С удовольствием поучаствую в личной линии, какой бы вы ее там ни надумали, могу быть как важным участником, так и приглашенной звездой; могу сыграть вам чудесную семейку и обеспечить проблемки с ними.
Персонаж уже игрался ранее и с ним был отыгран один не слишком обязывающий сюжет о его становлении царским чародеем, ознакомиться можно тут. В наличии также имеется живой и весьма недурной собою воспитанник, что рад будет наставнику. Анкету предыдущего игрока нужно учитывать ровно настолько, чтоб наигранному не противоречило, все остальное вы вольны править да менять.

• Заявитель просит пример поста: да (с любой ролевой)

В Вековом кабинете – полумрак. Под высокими сводами пустая зала, что давит своим присутствием на любого входящего, вынуждая ощущать себя ничтожно маленьким и жалким перед лицом неминуемой судьбы: встречи с правителем полиса. В самой архитектуре и убранстве комнаты пророщено зерно надменности; желания подчеркнуть статус всякому, кто решится постучать в двери. Кабинет построен прежним владыкой Кризополиса, прежде восседавшем на возвышенном троне в углу залы, дабы взирать на своих подданных с высоты, достойной топарха. Достойным он имел удовольствие величать себя сам, когда же власть его прогнила изнутри подобно трону, что в первый день  вступления в должность новый топарх велит унести прочь из кабинета. В тот же день Вековой кабинет лишается ступеней и дорогой мебели, картин, золота и драгоценных тканей, привезенных с соседнего континента. Вся роскошь утекает из его стен, освобождая уходящее к высоким потолкам пространство.
В нем остается лишь крепкий стол красного дерева да кресло с высокой спинкой, расположенное лицом к двери. А за ним во всю стену протягиваются окна, с которых, как на ладони, видно расползающийся по горам множеством белокаменных домом Кризополис. Начало перемен начинается именно здесь, в Вековом кабинете, что за десятилетие превращается из символа власти в простой рабочий кабинет одного конкретного жителя Атлантиса.

---

По пергаменту, развернутому на поверхности красного дерева, неспешной рукой выводятся аккуратные литеры. Тиберий не терпит спешки во всем, что касается его работы: он предпочитает дотошный подход глупой, навязчивой возне и беглым следам. Его труд, как хотелось бы полагать самому центиману, выстраивает фундамент городских и социальных устройств, а вечность не способна удерживаться на паре торопливых шагов. Он выверяет, рассчитывает, разделяет и властвует.
В его системе все строго и обязательно, в ней нет места лишнему – нет прихоти и беспечности. Однако, что весьма досадно, в ней сохраняются лишние детали. Ненужные фигуры. Люди, что своим присутствием мешают работе слаженного механизма; недостаточно дальновидные, чтобы увидеть ошибки собственного положения, и слишком гордые для признания их наличия даже перед собой. Одной из таких лишних линий существует в глазах Талократеса нынешний господин дом Агатес. Топархи, подхалимствующие Олимпу, нередко доставляют своими «вековыми устоями» множество хлопот, но Филандер Агатес оказывается проблемой совсем иного рода. Для простого пустобреха он достаточно хитер, чтобы разжиться поддержкой и укрепить позиции богатствами, стекающимися в его семейную казну годами. Деньгами Филандер подкупает мнения, обещаниями – голоса народа. Его торговые связи, что паутина, охватывают собой немалую часть Атлантиса, который ощутит удар, если винодельни и пашни семьи Агатес перестанут поставлять свои товары на рынки.
О, если бы Филандеру хватало ума остановиться на том, но гнусный торгаш заходит дальше. Он решает заявить себя на политической арене. Сладкоголосый и умеющий подбирать слова пустобрех оказывается способным убедить людей, что в его речах кроется истина – неприятный, но не слишком удивительный факт. Толпа любит принимать на веру то, что ей нравится по звучанию.
С того момента Филандер Агатес перестает быть проблемой. Он становится ошибкой, которую необходимо устранить.
Перо замирает над пергаментом и оказывается медленно опущено на бумагу. Тиберий проводит пальцем по самому краю, заворачивая лист и связывая его тонкой нитью, что лежит подле его ладоней на столе. Его выражение лица ровно и невыразительно, но в глубине глаз горит недобрый огонь: всё готово. Сегодня ошибка в его системе будет устранена, и мир не будет долго горевать по Филандеру Агатесу. На его место спустя порядочную неделю траура придет Феодор Агатес – младший сын семьи и двоюродный брат почившего; радушный, предприимчивый молодой семьянин, интересами которого кроме торговли можно назвать разве что вечерние походы в Олимпийский Амфитеатр. И мир постепенно забудет нелепые обещания предшественника. Людям свойственна забывчивость, которая иной раз оказывается весьма удобна.
Прокуратор отодвигает кресло и, вставая из-за стола, плавным движением подымается к окнам, выходящим к городу. Он с беспристрастным видом наблюдает за тем, как одинокие лучи скрывшегося за тучами солнца пляшут на зданиях внизу. На площади копошатся люди, в гавани белеют паруса приходящих судов, у городских ворот сменяется караул дневной стражи: по венам полиса пульсирует жизнь, способная зачаровать своим мирным ходом. Однако взор янтарных глаз не цепляется ни за одну конкретную деталь; обхватывает их всех, но будто не замечает ни единой. Мужчина размышляет.
Он сделал всё в его силах, но даже самый точный план может дать слабину в проверке на прочность. Слишком многое приходится ставить на случайность, не имея достаточно данных для совершения уверенного шага вперед. Олимп – неприятельская территория, хоть и вполне знакомая, и даже чужие ветра, будто в насмешку, решают внести смуту в четкую схему.
Дроу. Шпионы Талократеса выведывают все, к чему только могли прикоснуться, о будущих гостях топархов Агатес. Вступление в игру сторонних сил обязывает вести дополнительную подготовку. Однако всей информации в архивах Атлантиса не хватает, чтобы дать прокуратору Кризополиса конкретное представление о чужестранцах. Оно дает только мнения: великое множество простых человеческих мнений, полных предрассудков, страха и непонимания культуры, столь отличной от их собственной. На подобную информацию полагаться невозможно. Тиберий сочтет себя глупцом, если пойдет на поводу суждений, но что же делать? Гости-чужестранцы усложняют дело. И даже письмо Посейдона, пришедшее из столицы, не радует своим содержанием.
Дроу беспрепятственно переходят границы Атлантиса. Нежелательное присутствие в планах, не имевших к ним ни малейшего отношения. «Нам не удалось их задержать», — всё, о чем пишет владыка морей, и Тиберий не сдерживает раздраженного выдоха, вспоминая прибывшие с утренним курьером новости. Чтобы член "золотой троицы", имеющий связь с любым пограничным пунктом, и не смог найти причину задержать дружественный караван на пути к Олимпу, не привлекая лишнего внимания? Абсурд!
«Я просил об одном лишь дне», - досадует мужчина, касаясь пальцами прохладного стекла.
Неважно. Дроу не станут помехой его планов. Как знать, быть может, их присутствие окажется тем элементом внезапности, которого так не хватает порой выверенным от первого и до последнего шага планам. Остается лишь гадать, как они отнесутся к столь необычному приему, и станет ли для них – величественных до пренебрежения к маложивущим расам и известных своим хладнокровием – особ аристократской крови новинкой или хоть малым развлечением встреча со смертью на незнакомой стороне. «Хм», — Тиберий улыбается одними уголками рта. Быть может, ему лично стоит озаботить себя гостями Агатесов, когда с Филандером будет покончено. Как знать, насколько интересным выйдет знакомство с представителями королевства, что так неблизко и чужеродно Атлантису? Сколько новой, неслышимой раннее информации можно почерпнуть из общения с ними.
Талократес не оборачивается, когда за спиной едва слышно открывается дверь. Без стука и приветствия за его спиной раздается легкий шаг, не способный скрыть хромоты на левой ноге. Прокуратор запускает руку во внутренний карман и выуживает из него небольшую записку, написанную собственной рукой, но не несущую в небрежном тексте ни следа его почерка. Без подписи и имени, записка отправляется на вытянутой ладони в протянутую железную хватку старого убийцы.
— Ты знаешь, что делать, — бросает ему вслед прокуратор. Старик сухо кланяется, что Тиберий при близком его расположении способен заметить в отражении оконного стекла, и, не дождавшись реакции, столь же тихо откланивается. План приходит в движение, с незначительными изменениями, которые Талократес позволяет себе внести в самый последний момент.
В голове ясно складывается картина расположившейся по землям особняка олимпийской стражи, среди золотых кирас которой то и дело показываются отправленные им на позицию люди. Если все пройдет удачно, к вечернему ужину они будут готовы совершить шаг. Тиберий не скупится на людскую силу: по договору с их главой на задание отправляются лучшие представители Гильдии Наемных Убийц его полиса, отозванные и оторванные от своих рутинных дел.
Филандер будет мертв к полуночи без единого намека на вмешательство в его кончину сил извне, и все же… некое чувство не дает прокуратору покоя. Ощущение просчета. Но где и в чем его план способен пойти не так? Расписание званного ужина, положение слуг, список гостей, обход стражи – всё проверено умами, что давно занимаются деятельностью устранения, и лично им самим. Ничто не может пойти не так, и все же Талократес испытывает слегка грызущее его ощущение неудовлетворения. Слишком много в плане непредсказуемых помех. И эти дроу… эти дроу…
— Какой же хаос вы внесете в мой спектакль, дорогие гости Атлантиса? — шепчет Тиберий, прикрывая веки в задумчивом наблюдении за пейзажем, что вскоре сменится десятком тренированных Главой Гильдии Убийц воронов, несущих в его пальцы срочные известия из Олимпа. На его полис постепенно опускается вечер…